Желая добавить огоньку в нашу размеренную жизнь (прямо как в жизнь Брюгге, о котором речь впереди), с 15 по 21 февраля Театр Наций в рамках программы «Территория Культуры Росатома» провели в Сарове творческую лабораторию. На протяжении недели режиссеры Алексей Золотовицкий, Антон Морозов, Алексей Кузмин-Тарасов совместно с артистами Саровского драматического театра создавали и создали эскизы трех необычных спектаклей.
Также 20 февраля состоялась открытая лекция «Театральные компании 80−90-х: принципы коллективности» от члена экспертного совета российской национальной театральной премии и фестиваля «Золотая Маска» Анны Ильдатовой.
Современный театр — это вам не приложение к приятному отдыху. Он не считает себя обязанным быть усладой для глаз и утехой для чувств. Он поражает, обнажает, шокирует и дарит тот самый катарсис, о котором еще когда писал Аристотель…
Много жизни
«Шатунов» Юрия Мамлеева я читала еще лет двадцать назад и воспринимала этот очень своеобразный метафизический роман как нечто символическое, почти абстрактное: настолько сложно было его изощренно бесчеловечных персонажей воспринять как созданий из плоти и нервов. Ни в каком сне мне бы не приснилось, что его можно поставить. И вот смотрю…
Итак, инсценировка Дмитрия Данилова, режиссер Алексей Золотовицкий. Федор Соннов в исполнении Евгения Цапаева получился довольно убедительным рефлексирующим маньяком со стекленеющим взглядом и спутанными волосами, но все-таки природная интеллигентность актера не дает до конца нам поверить в мамлеевский образ животного, которое пытается приобщиться к вечному через убийство. Впрочем, через спектакль я увидела для себя кое-что новое мамлеевское, проявившее себя через десятилетия. Тоже, понятно, гипербола, но уже не удивительно, что в наше нарциссическое время жуткого социального расслоения поговорить с человеком порой можно… только убив его. Характерно и отношение Федора к Анне, блестяще исполненной Юлией Французовой — гению чистого познания. Раздражение и восхищение хрупкой городской интеллектуалкой опять таки концентрируется в жажде сладострастного убийства. Еще один концентрированный образ — сестра Федора Клава (Елизавета Казачкова) — хитро-сметливая, все понимающая, «с умным ртом» и «рыхлым лицом» — это тоже средоточие инстинктов и животных привычек вкупе с естественным любопытством и тягой к незнакомому, более высокоорганизованному («у меня жиличка есть, что не можно глаз отвесть…»). Спектакль нарочито отвращал, но и улыбал, будил мысль. И последующее обсуждение, в котором было много отторгающих отзывов, но много и жизни — хорошее тому свидетельство.
Точнее — освобожденный
«Свободный Тибет». Сказка Романа Михайлова от режиссера Антона Морозова — вещь более легкая и музыкальная, с рядом спецэффектов и опять таки символическая до звона в ушах. Исполненная пронзительной жалости к людям, которых в Европе называют «психическими инвалидами» (а у нас чуть иначе). Режиссерские находки построения «параллельного мира» хрустальны и впечатляющи. Игра актеров старшего поколения безупречна (герои Константина Алексеева и Ирины Аввакумовой очень убедительны). На фоне их приземленных персонажей экзотическим цветком выглядит Влада Петрик в роли безумной Ули.
Увидеть Брюгге и умереть
Тем удивительнее ее (Влады Петрик) перевоплощение в третьем эскизе творческой лаборатории «Залечь на дно в Брюгге» (сценарий Мартина Макдонаха, постановка Алексея Кузмина-Тарасова). Циничный и лапидарный шеф мафии — бесстрастный и цельный, но с угадываемой долей сентиментальности (как же романтично убить своего подельника в таком загадочном месте, как Брюгге!). Незатейливая мораль о неотвратимости принципа бумеранга подчеркнута почти перманентным криком роженицы — все идет своим чередом, кто-то умирает, а кто-то рождается. Вечен только Брюгге со своими готическими шпилями, мостами и церковью Богоматери…
Заметила, что саровский зритель относится к театральным экспериментам с известной долей осторожного скептицизма. На уровне «нравится — не нравится» у него скорее нет, чем да (особенно, по моим наблюдениям, очень трудно саровчанам было заставить себя полюбить Мамлеева). Впрочем, бывают поздние плоды и постепенное осознание. В любом случае, хорошо, что все мастерские были сопровождаемы обсуждениями, в которых роль первой скрипки играла театровед Анна Ильдатова — оно и правильно: чем больше будет просвещена наша публика в принципах устройства новых форм театра, тем меньше будет места косным взглядам и консервативным вкусам. Тем больше возможностей будет у местных и приезжих режиссеров расширять границы творческого поиска и привносить новое в нашу не всегда богатую на открытия гуманитарную жизнь.
И.Крекнина
г. «Городской курьер», 2020 г., № 8 от 25 февраля