На счету художника-постановщика Светланы Шевцовой около ста оформленных спектаклей. Накануне круглой даты мы побеседовали с человеком, отдавшим 37 лет саровскому драматическому, и узнали, любой ли художник может стать театральным?
НАДЕЙ РУШЕВОЙ НЕ БЫЛА
«Честно говоря, Надей Рушевой, уникальной, непрерывно рисующей девочкой, я себя не помню, — признается Светлана. — Правда, мир всегда воспринимала именно как визуал. В школе любила уроки ИЗО, в начальной школе с помощью мамы и бабушки апплицировала и рисовала по сказкам Пушкина». Однако на первое место выходил спорт. Маленькая Света с удовольствием лазила по деревьям, играла в футбол с мальчишками. «Я с детства предпочитала „мужскую“ компанию, даже игрушки любимые были не куклы, а зверюшки и машинки.
„Тренировалась“ сама, временами за это „расплачиваясь“: колени в ссадинах, а то и руку сломаю».
В школе она ходила в спортивный кружок, а затем тренер посоветовал заняться «всерьез» и пойти на стадион «Икар» в секцию легкой атлетики. Светлана хорошо помнит, как прыгали на тренировках через скамейки на трибунах. Позже ее «перетянула» спортивная гимнастика, для которой она сама сшила наладонники из кусочков кожи: мозоли от брусьев болели нестерпимо. Она легко дошла до второго взрослого разряда, но тут ее спортивная карьера застопорилась из-за… недовольства собой! На региональных соревнованиях в Арзамасе, для которых готовилась программа на первый взрослый, Света увидела, как в зал вошли дети 5−7 лет из Владимирской школы гимнастики — уже сплошь КМСники и мастера. Удар по самолюбию для 13-илетнего подростка оказался таким ощутимым, что она решила уйти из гимнастики. Нет, совсем со спортом не рассталась: она регулярно будет защищать честь класса и школы в разных командных соревнованиях. Но на первое место вышли уже другие — творческие способности.
Поступать на первый курс «художки» смысла не было — пройти все классы она все равно уже не успевала. И тогда Светлана решила попробовать пройти сразу на второй.
Светлана Шевцова: «На экзамене стоял натюрморт. Я села и быстро все наширкала. Периодически за спиной возникал педагог курса Исмагил Набиулович Ишмаков и многозначительно хмыкал».
Так она оказалась на втором курсе «художки» и быстро нагнала основы рисунка и живописи. После 9 класса педагоги ДХШ предлагали ей поехать учиться в Москву в художественную школу им. В. И. Сурикова с прицелом на Московский художественный институт, но к расставанию с подругами и родными она была не готова и осталась в городе.
ЗАПАСНОЙ ПАРАШЮТ
Однажды оказалась Светлана в парашютной секции и «заболела» небом. Дома ничего не знали — были уверены, что ребенок готовится к выпускным экзаменам. А она, положив поверх учебника математики книгу по истории парашютного спорта, с увлечением окуналась в манящий мир полета. Для родителей потом было громом среди ясного неба узнать, что старшая дочь занимается в аэроклубе и готовится к прыжкам. Самое яркое впечатление оставил второй. Романтическая картина тех дней навсегда врезалась в память: восходящее солнце, силуэт кукурузника и ребята, садящиеся в самолет… Впрочем, и у Светланы бывали острые моменты. В один из прыжков она забыла заблокировать «запаску» — и та открылась и поплыла рядом. А по полю бежали ребята из аэроклуба, и тренер что-то кричал в «матюгальник»… К счастью, тогда все закончилось благополучно.
ВОРОНЕЖ
Заканчивался 10-й класс, встал вопрос о поступлении. Светлана давно лелеяла мечту стать художником-постановщиком в кино. Но тогда во ВГИК после школы не принимали — только со средним профильным образованием. В тот год в Воронежском художественном училище открыли новое отделение театральных художников-декораторов. Поступление туда приближало мечту о кино. Педагогом будущих декораторов стала главный художник Воронежского академического театра им. Кольцова Нина Гапонова, которая программу для отделения создала на основе программы ЛГИТМИКа. Ребята разбирали пьесы, работали над образом спектакля, образами персонажей, клеили макеты, делали раскадровки, изучали историю костюма, технику и технологии сценического оборудования, изготовления декораций, бутафории, росписи костюма… Каждый год практику проходили в воронежских театрах, в бутафорском и декорационном цехах. Апплицировали одежду сцены, изготавливали папье-маше и расписывали. Проект диплома в этом отделении предполагал полноценное создание будущего оформления — макет, эскизы, смета материалов для постановки. Светлана выбрала пьесу Ж. Ануя «Томас Бекет», которая привлекла темой: как человек может «оскотиниться», а потом наступает прозрение.
ДУМАЛА, НЕМНОГО ПОРАБОТАЮ…
Получив диплом, Светлана вернулась в родной город с мыслью отработать пару лет в декорационном цехе и ехать поступать во ВГИК. Но все пошло не по задуманному. Придя в декорационный цех нашего театра, она неожиданно получила предложение поработать над спектаклем «Дорогая Памела» Дж. Патрика как художник-постановщик с режиссером-постановщиком А.Крутовым. Режиссеру хотелось, чтобы зрители увидели на сцене цветное изображение фрески «Тайная вечеря» как сквозной символ спектакля — и это в середине 80-х! Худсовет эту идею категорически «зарубил», и тогда Светлана предложила интересный ход: завуалироть «Вечерю» Леонардо да Винчи на порталах и суперзанавесе, сделав картину как черно-белый «негатив» крупным рисунком. А на самих декорациях, на обратной стороне упаковочных модулей, — части фигура Христа в цвете. В процессе спектакля модули поворачивали и появлялись то рука, то плечо Спасителя, а в конце угадывалась вся фигура…
Для театрального художника важно создать атмосферу спектакля, найти и сделать его образ понятным зрителю. Важно, чтобы все, находящиеся на сцене, играло на задачу и идею спектакля, чтобы не было проходных деталей. Иногда для этого требуется огромная установка на площадке, а иногда достаточно удачного фрагмента, акцента. К примеру, в финале спектакля «8 женщин» мрачные остовы деревьев за прозрачными стенами дома вдруг расцвечивались рождественскими огнями, а сверху спускались куколки-ангелочки с зажженными свечами. Потрясающее впечатление производил на зрителей занавес в постановке «Оркестр Титаник» — для него была найдена удивительная фактура, он весь был сделан… из пластиковых бутылок. Получался образ «захламленного мира и сознания персонажей», под светом прожекторов эффект усиливался, а свет в спектакле — это важная составляющая декорационного решения. Он может оживить мертвые конструкции, а может и убить «живое».
Или еще один эпизод: появление из-под сцены в конце спектакля-концерта «Мы юности нашей, как прежде верны» огромной звезды «Вечного огня» заставляло весь зал вставать!
«Трудно выделить какие-то любимые спектакли, — признается Светлана. — Каждая постановка — это поиск новых решений. Спектакль — это выношенный и рожденный ребенок».
Вспоминается оформление «Гондлы» Гумилева (реж. — А. Наумов). На сцене — несколько черных бархатных кулис, а перед ними «парят» в воздухе рыцарские мечи — крепежи их тоже были покрыты бархатом, в финале медленно поднималась расписанная шпалера с изображением Спасителя, имитирующая гобелен. Несмотря на лаконизм, плюс сюжет поэтической пьесы, все это воздействовало на зрителя до катарсиса. Оригинальным получилось оформление «Самозванца»: оно сочетало в себе и бытовые элементы, и символические: поднимающиеся на заднем плане барханы под ярко-красным солнцем прекрасно передавали эмоциональное состояние героя-подростка, чувствующего себя ужасно одиноким. Несомненная удача постановщиков — сказка «Шишок» на малой сцене театра, где местом действия была весь зал. С помощью конструкции создавался рельеф местности русского Севера, возникала иллюзия заливных лугов и деревеньки. Долгое время для зрителей оставалось загадкой появление главного героя «прямо из стены», для чего в декорации была сделана потайная дверь. Даже потолок в этой сказке был не просто окрашен черным — над головами зрителей находилась имитация вологодского кружева, весьма кропотливая работа декорационного цеха!
Да, много за эти годы было найдено неповторимых, оригинальных решений для спектаклей, таких как «Звезды на утреннем небе», «Месса по деве», «Дачный роман», «Портрет с посторонним», «Он, она, окно…», «Кьоджинские перепалки» и многие другие.
Каждый ли художник может стать постановщиком?
По мнению Светланы Шевцовой, театральный художник должен сочетать в себе потенциал и конструктора, и архитектора, и дизайнера, и модельера, и живописца. В спектакле надо не только «поймать» атмосферу и создать воздух, но и сделать весь этот искусственный мир живым, объемным.
Спустя несколько лет работы в саровском театре, для нее началось знакомство с кукольным жанром. Для этого нужно особое видение сцены и персонажей. Тут надо быть одновременно и аниматором, и ребенком, играющим в куклы. Иметь навыки скульптора, чтобы каждый предмет с разного ракурса был выразительным. Уметь строить пространство не для актеров, а для кукол — а это совсем другие законы и приемы. «Это был этап работы, в которой постигалось совсем что-то новое, неведомое. У меня были великолепные учителя — Ирина Семенчук и Маркс Койфман, и с их легкой руки я сегодня сотрудничаю с театром «Кузнечик», — отмечает Светлана.
Инесса ШЕВЦОВА
г. «Новый город», 2022 г., № 15 от 20 апреля