14 и 15 сентября в театре играли премьеру: «Повести Белкина» в вольном пересказе московского режиссёра. Саровчане рукоплескали и негодовали. Пушкин пытался понять, как играть Пушкина и совладать с героями собственных произведений, а Белкин попал в самое сердце зрителей рассказом о майском жуке…
Андрей Маник (ударение на последний слог) — московский режиссёр, педагог, выпускник мастерской Евгения Каменьковича и Дмитрия Крымова. Наша беседа с Андреем состоялась за две недели до премьеры. А это — огромный временной период в случае, когда спектакль рождается за 1,5 месяца работы творческого коллектива. И на премьере мы ощутили, какая титаническая работа по формированию форм и смыслов была проделана за это время.
В Саров Андрей Маник прибыл по приглашению главного режиссёра Саровского театра драмы Антона Морозова:
— Я весь год работаю в Москве, — поясняет режиссёр, — занимаюсь со студентами. Поэтому выехать куда-то могу только в августе. Всё удачно совпало: Антон узнал от общих знакомых обо мне, а когда я получил приглашение, нашёл информацию о нём. Таким образом, мы сошлись в мысли, что можно поработать.
По словам режиссёра, сейчас он редко работает с государственными театрами, при этом для него важно не забывать, как всё устроено в госучреждениях культуры. Сотрудничество с Саровским драмтеатром, помимо выполнения творческой задачи, стало для Маника ещё и хорошим опытом, который пригодится в дальнейшей педагогической практике.
— Вы знали, с каким материалом придётся работать? «Повести Белкина» — ваш выбор?
— Нет, мне всегда сложно выбирать материал. Интереснее, когда ставят конкретную задачу. И начинаешь её реализовывать. Я вообще не помню, чтобы я сидел и выбирал что-то. Это меня очень тревожит, потому что выбор безграничен. Когда Антон сказал — Пушкин, мы определили диапазон и выбирали между «Онегиным» и «Повестями Белкина». Я подумал, что «Онегина» вездеочень много, а вот «Повести Белкина» не так часто увидишь. И выбор стал очевиден.
— В постановке присутствуют все повести: «Выстрел», «Метель», «Гробовщик», «Станционный смотритель», «Барышня-крестьянка».
— Да, изначально планировал сделать три, а две ввести в анекдот. Но этого не получилось, в итоге взяли всё. Самая сложная задача была — уложиться во время. Сначала планировал, что нам хватит 1 часа 40 минут, но в итоге ушли в антракт.
— Вольный пересказ — жанр, обозначенный в афише, даже не намекает, а прямым текстом сигнализирует — будет что-то необычное.
— По сути, спектакль — это маленькие истории, объединённые общей темой. Идея в следующем. У людей есть очень много невысказанного, много желания, чтобы их увидели и услышали. Я подумал — в «Повестях Белкина» большой разброс типов людей. Если хорошо разбираться, они перестают быть литературными персонажами, а становятся абсолютно реальными людьми. Проблемы в их жизни очень сильно перекликаются с теми, что существуют в нашей жизни сейчас. Мне показалось это занимательным — можно сделать историю про большое количество людей. Когда читаешь повесть, сначала кажется — литературный анекдот. А если присмотреться, то в нём легко можно узнать своих соседей, родителей, коллег и, может, себя.
-В вашем спектакле, как мы знаем, появляется сам Пушкин. Расскажите, почему в нём появилась необходимость?
— Это произошло интуитивно. Мне нравится сбивать привычное величие с образа Пушкина. У него была интересная, сложная, плотская, трагическая — какая угодно, судьба, но не «забронзовевшая». К сожалению, очень часто в школах и в театрах Пушкин представляется довольно плоско. И поэтому захотелось вернуть этому образу более человеческое звучание. Задумка ещё и в том, что параллельно пушкинским сюжетным линиям мы рассказываем историю молодого артиста, перед которым стоит задача сыграть Пушкина. Как это сделать? Что творится в душе артиста? Как ему ходить и говорить?
— Значит, вы показываете зрителю актёрскую мастерскую?
— Скорее, результаты мастерской. Лев Арустамов в роли артиста — это обобщённый молодой человек своего поколения. Когда мы стали разговаривать с Лёвой, стало ясно, что ему очень сложно проникнуть в какую-то человеческую составляющую Пушкина. Он много прочитал во время подготовки к фотопроекту «Пушкин в городе», но большой объём прочитанных фактов о поэте не гарантировал понимание личности поэта. Создавая спектакль, я дал задание Руслану Шегурову, который играет Белкина, и Лёве подумать, что такое для них Пушкин. Руслан -из другого поколения, он очень живо начал рассказывать: Пушкин сопровождает его всю жизнь. А Лёва принёс нам лекцию, выписанную из Википедии. И в этом не было ничего личного, потому что у молодого актёра просто ещё мало жизненного опыта. Вот почему в спектакле появляется сам Александр Сергеевич — чтобы зритель в зале задумался, а что для него Пушкин?
— Кроме этой задачи, какова роль Пушкина в сюжете постановки?
— Мы понимаем, что автор произведения и создатель персонажей — Александр Сергеевич, и он, по идее, формирует их судьбу. Но по факту в нашей постановке у Пушкина с трудом получается влиять на ход событий. Персонажи оживают и оказываются сильнее создателя. Они начинают жить своей жизнью. И это ещё раз подчёркивает талант Пушкина. Например, есть Сильвио в «Выстреле». Для меня это — абсолютно выраженная злость и обида. И вот эту стихию мы доводим до крайней степени. Показываем, что в крайней точке Сильвио, конечно, убил бы оппонента. Персонаж спектакля Сильвио осознаёт, что в реальной жизни этот человек не сдержал бы своего порыва. И в «первом дубле» доводит дело до логического конца. Тем не менее, сопротивляясь, Сильвио подчиняется воле своего создателя.
— А вот ваше личное отношение к Пушкину? Хочется узнать, что Пушкин для вас?
— Да вы знаете, у меня нет никакого поклонения Пушкину. Если разобраться, то для меня это автор, который увлёк моего мастера — Дмитрия Анатольевича Крымова. Вот он — просто сумасшедше им увлёкся. И ему по какой-то причине была очень важна фигура поэта. В спектаклях Дмитрия Анатольевича Пушкин — живой человек со своими переживаниями, отношением с властью, с друзьями и любовью к плотским радостям.
У меня есть ещё один педагог — Антонина Михайловна Свинцова. Это такой, в хорошем смысле, «динозавр» ГИТИСа. Она каждую неделю ходит на Пушкинскую площадь к памятнику поэта и там с ним разговаривает. Я её безумно люблю и понимаю, что она не сумасшедшая. Просто для Антонины Михайловны разговор с Пушкиным — способ общения с этим миром.
Таким образом, для меня Пушкин — это что-то важное для моих учителей, для людей, которые меня сформировали. И я узнал и открыл Пушкина через них.
— Но у вас-то есть свой Пушкин?
— Для меня Пушкин, наверное, выражается стихотворением «Памятник Пушкину» Иосифа Бродского. Пустой бульвар.
И пение метели.
Пустой бульвар.
И памятник поэту.
Пустой бульвар.
И пение метели.
И голова
опущена устало.
…В такую ночь
ворочаться в постели
приятней,
чем стоять
на пьедесталах.
Передо мной не стоит цели что-то декларировать данной работой. С профессиональной точки зрения я должен рассказать историю. В данном случае их пять. И они для меня складываются ассоциативно в одну большую. Главное, рассказать эти пять историй так, чтобы зрителю в зале было интересно.
— Подводя итог нашей беседы, вы бы хотели, чтобы с какими эмоциями выходили зрители с вашего спектакля?
— Сложно сформулировать. Я очень хорошо понимаю финальную эмоциональную точку. У нас там песня, которую поёт Анатолий Наумов. Это очень сильная вещь. Мы оставляем многоточие. Мне кажется, в спектакле очень много узнаваемых вещей. Узнавание провоцирует мыслительный процесс. Наверное, я хочу, чтобы зритель уходил из зала с мыслями о чём-то важном. А важное — у каждого своё.
Да, Андрей Маник всё сказал очень верно: во время всего спектакля прогрессивная режиссура «Повестей Белкина» вызывает у зрителя широчайший спектр эмоций, от ликования и восторга до неприятия и возмущения. И это замечательно, потому что предназначение искусства — дарить эмоции, поражать и пробуждать. Даже если мнения от увиденного диаметрально противоположны.
Одного отрицать невозможно — финал спектакля ошеломляет своей неожиданностью и существует как будто отдельно от всего увиденного раньше. Зрители, утопив в благодарных овациях актёров, из зала выходят с ощущением необходимости осмыслить всё увиденное.
В этой публикации не было привычного отзыва о декорациях, свете, звуке, костюмах и игре актёров. Возможно, это не так важно в данном случае. Но от одного комментария удержаться невозможно: романтическое, лёгкое, нежнейшее изумрудное воспоминание о жуке в исполнении Руслана Шегурова, эта маленькая лирическая зарисовка о любви — фантастически хороша!
*Манифик — с фр. великолепно, превосходно.
Анна Шиченкова
г. «Гравитация С», 2024 г., № 2 от 18 сентября
Андрей Маник (ударение на последний слог) — московский режиссёр, педагог, выпускник мастерской Евгения Каменьковича и Дмитрия Крымова. Наша беседа с Андреем состоялась за две недели до премьеры. А это — огромный временной период в случае, когда спектакль рождается за 1,5 месяца работы творческого коллектива. И на премьере мы ощутили, какая титаническая работа по формированию форм и смыслов была проделана за это время.
В Саров Андрей Маник прибыл по приглашению главного режиссёра Саровского театра драмы Антона Морозова:
— Я весь год работаю в Москве, — поясняет режиссёр, — занимаюсь со студентами. Поэтому выехать куда-то могу только в августе. Всё удачно совпало: Антон узнал от общих знакомых обо мне, а когда я получил приглашение, нашёл информацию о нём. Таким образом, мы сошлись в мысли, что можно поработать.
По словам режиссёра, сейчас он редко работает с государственными театрами, при этом для него важно не забывать, как всё устроено в госучреждениях культуры. Сотрудничество с Саровским драмтеатром, помимо выполнения творческой задачи, стало для Маника ещё и хорошим опытом, который пригодится в дальнейшей педагогической практике.
— Вы знали, с каким материалом придётся работать? «Повести Белкина» — ваш выбор?
— Нет, мне всегда сложно выбирать материал. Интереснее, когда ставят конкретную задачу. И начинаешь её реализовывать. Я вообще не помню, чтобы я сидел и выбирал что-то. Это меня очень тревожит, потому что выбор безграничен. Когда Антон сказал — Пушкин, мы определили диапазон и выбирали между «Онегиным» и «Повестями Белкина». Я подумал, что «Онегина» вездеочень много, а вот «Повести Белкина» не так часто увидишь. И выбор стал очевиден.
— В постановке присутствуют все повести: «Выстрел», «Метель», «Гробовщик», «Станционный смотритель», «Барышня-крестьянка».
— Да, изначально планировал сделать три, а две ввести в анекдот. Но этого не получилось, в итоге взяли всё. Самая сложная задача была — уложиться во время. Сначала планировал, что нам хватит 1 часа 40 минут, но в итоге ушли в антракт.
— Вольный пересказ — жанр, обозначенный в афише, даже не намекает, а прямым текстом сигнализирует — будет что-то необычное.
— По сути, спектакль — это маленькие истории, объединённые общей темой. Идея в следующем. У людей есть очень много невысказанного, много желания, чтобы их увидели и услышали. Я подумал — в «Повестях Белкина» большой разброс типов людей. Если хорошо разбираться, они перестают быть литературными персонажами, а становятся абсолютно реальными людьми. Проблемы в их жизни очень сильно перекликаются с теми, что существуют в нашей жизни сейчас. Мне показалось это занимательным — можно сделать историю про большое количество людей. Когда читаешь повесть, сначала кажется — литературный анекдот. А если присмотреться, то в нём легко можно узнать своих соседей, родителей, коллег и, может, себя.
-В вашем спектакле, как мы знаем, появляется сам Пушкин. Расскажите, почему в нём появилась необходимость?
— Это произошло интуитивно. Мне нравится сбивать привычное величие с образа Пушкина. У него была интересная, сложная, плотская, трагическая — какая угодно, судьба, но не «забронзовевшая». К сожалению, очень часто в школах и в театрах Пушкин представляется довольно плоско. И поэтому захотелось вернуть этому образу более человеческое звучание. Задумка ещё и в том, что параллельно пушкинским сюжетным линиям мы рассказываем историю молодого артиста, перед которым стоит задача сыграть Пушкина. Как это сделать? Что творится в душе артиста? Как ему ходить и говорить?
— Значит, вы показываете зрителю актёрскую мастерскую?
— Скорее, результаты мастерской. Лев Арустамов в роли артиста — это обобщённый молодой человек своего поколения. Когда мы стали разговаривать с Лёвой, стало ясно, что ему очень сложно проникнуть в какую-то человеческую составляющую Пушкина. Он много прочитал во время подготовки к фотопроекту «Пушкин в городе», но большой объём прочитанных фактов о поэте не гарантировал понимание личности поэта. Создавая спектакль, я дал задание Руслану Шегурову, который играет Белкина, и Лёве подумать, что такое для них Пушкин. Руслан -из другого поколения, он очень живо начал рассказывать: Пушкин сопровождает его всю жизнь. А Лёва принёс нам лекцию, выписанную из Википедии. И в этом не было ничего личного, потому что у молодого актёра просто ещё мало жизненного опыта. Вот почему в спектакле появляется сам Александр Сергеевич — чтобы зритель в зале задумался, а что для него Пушкин?
— Кроме этой задачи, какова роль Пушкина в сюжете постановки?
— Мы понимаем, что автор произведения и создатель персонажей — Александр Сергеевич, и он, по идее, формирует их судьбу. Но по факту в нашей постановке у Пушкина с трудом получается влиять на ход событий. Персонажи оживают и оказываются сильнее создателя. Они начинают жить своей жизнью. И это ещё раз подчёркивает талант Пушкина. Например, есть Сильвио в «Выстреле». Для меня это — абсолютно выраженная злость и обида. И вот эту стихию мы доводим до крайней степени. Показываем, что в крайней точке Сильвио, конечно, убил бы оппонента. Персонаж спектакля Сильвио осознаёт, что в реальной жизни этот человек не сдержал бы своего порыва. И в «первом дубле» доводит дело до логического конца. Тем не менее, сопротивляясь, Сильвио подчиняется воле своего создателя.
— А вот ваше личное отношение к Пушкину? Хочется узнать, что Пушкин для вас?
— Да вы знаете, у меня нет никакого поклонения Пушкину. Если разобраться, то для меня это автор, который увлёк моего мастера — Дмитрия Анатольевича Крымова. Вот он — просто сумасшедше им увлёкся. И ему по какой-то причине была очень важна фигура поэта. В спектаклях Дмитрия Анатольевича Пушкин — живой человек со своими переживаниями, отношением с властью, с друзьями и любовью к плотским радостям.
У меня есть ещё один педагог — Антонина Михайловна Свинцова. Это такой, в хорошем смысле, «динозавр» ГИТИСа. Она каждую неделю ходит на Пушкинскую площадь к памятнику поэта и там с ним разговаривает. Я её безумно люблю и понимаю, что она не сумасшедшая. Просто для Антонины Михайловны разговор с Пушкиным — способ общения с этим миром.
Таким образом, для меня Пушкин — это что-то важное для моих учителей, для людей, которые меня сформировали. И я узнал и открыл Пушкина через них.
— Но у вас-то есть свой Пушкин?
— Для меня Пушкин, наверное, выражается стихотворением «Памятник Пушкину» Иосифа Бродского. Пустой бульвар.
И пение метели.
Пустой бульвар.
И памятник поэту.
Пустой бульвар.
И пение метели.
И голова
опущена устало.
…В такую ночь
ворочаться в постели
приятней,
чем стоять
на пьедесталах.
Передо мной не стоит цели что-то декларировать данной работой. С профессиональной точки зрения я должен рассказать историю. В данном случае их пять. И они для меня складываются ассоциативно в одну большую. Главное, рассказать эти пять историй так, чтобы зрителю в зале было интересно.
— Подводя итог нашей беседы, вы бы хотели, чтобы с какими эмоциями выходили зрители с вашего спектакля?
— Сложно сформулировать. Я очень хорошо понимаю финальную эмоциональную точку. У нас там песня, которую поёт Анатолий Наумов. Это очень сильная вещь. Мы оставляем многоточие. Мне кажется, в спектакле очень много узнаваемых вещей. Узнавание провоцирует мыслительный процесс. Наверное, я хочу, чтобы зритель уходил из зала с мыслями о чём-то важном. А важное — у каждого своё.
Да, Андрей Маник всё сказал очень верно: во время всего спектакля прогрессивная режиссура «Повестей Белкина» вызывает у зрителя широчайший спектр эмоций, от ликования и восторга до неприятия и возмущения. И это замечательно, потому что предназначение искусства — дарить эмоции, поражать и пробуждать. Даже если мнения от увиденного диаметрально противоположны.
Одного отрицать невозможно — финал спектакля ошеломляет своей неожиданностью и существует как будто отдельно от всего увиденного раньше. Зрители, утопив в благодарных овациях актёров, из зала выходят с ощущением необходимости осмыслить всё увиденное.
В этой публикации не было привычного отзыва о декорациях, свете, звуке, костюмах и игре актёров. Возможно, это не так важно в данном случае. Но от одного комментария удержаться невозможно: романтическое, лёгкое, нежнейшее изумрудное воспоминание о жуке в исполнении Руслана Шегурова, эта маленькая лирическая зарисовка о любви — фантастически хороша!
*Манифик — с фр. великолепно, превосходно.
Анна Шиченкова
г. «Гравитация С», 2024 г., № 2 от 18 сентября