Начну с главного. С главного героя этой неожиданной психодрамы. Творческий человек, нарциссичный разгильдяй, позволяющий жене себя содержать, но не лишённый романтических устремлений, готовый научить сына летать (а кто сказал, что летать — безопасно?), живущий в мире фантазий и приглашающий сына убегать от реальности в красивую сказку… Отнюдь не адепт верности и нерушимости семейных уз… Очередной юродивый, благими намерениями которого вымощена дорога в ад? Продающий людям средство (читай — рецепт) от страха вкупе с сиянием своей голливудской улыбки за скромную цену?
Слышала отзывы после спектакля — в духе нашего времени чаще полярные. Кто-то пережил озарение узнавания. Кто-то посчитал спектакль вредным и непедагогичным. Соглашусь, что спектакль не детский (если в современном мире ещё существует деление на «детское» и «взрослое»). Не детский, но и не взрослый в том самом понимании взрослости, как застывание и старение. Спектакль для тех, кто готов принять и полюбить своего внутреннего Питера Пэна — фантазёра и неудачника, человека, выходящего за рамки и рискующего жить не так, как диктуют установки (пусть и полезные, но ограничивающие).
О безусловном. Мои восхищения Владимирой Петрик. Её мама проигрывает войну за семейное счастье (а было ли счастье?). Как она отчаянно сильна, как она окончательно бессильна! Как она стремительно входит. Как она опустошённо стекает на холодеющую кровать… Она права. Её жаль… Её сына тоже. И мужа. Если есть ещё где-то годная иллюстрация пресловутого треугольника Карпмана, где герои меняются ролями, но матрица остается прежней: агрессор — спасатель — жертва, то эта картинка маслом — в нашем спектакле. Студенты психфака, защищайте курсовые по теме «Семейный абьюз», опираясь на материал Керен Климовски (впрочем, этого материала кругом навалом).
Изменилась ли жизнь мамы и ребёнка после того, как «Питер Пэн улетел»? Не знаю. Верю, что две раненые души нашли в себе силы жить и любить друг друга… Впрочем, родовой цикл продолжается. Возлюбленная взрослого Дани (Алина Порхачева) настораживает какой-то безусловной готовностью понять и бессловесным встраиванием себя в семейную историю… Ой, не двойник ли мамы Ани проглядывает в девичьих чертах?
За пронзительность — пятёрка. За вангоговские обои (спасибо художнику-постановщику Роману Зеленцову), которые даже самый малочувствительный глаз уводят в другое измерение, — тоже пять баллов!
Артёму Жукову — простодушному шалопаю в зелёном берете, Александру Палехе, способному сыграть взрослого человека и его детское альтер-эго, Алине Порхачевой — учительнице-перфекционистке («своему» человеку в компании ранящих друг друга людей) — браво!
И спасибо режиссёру Евгению Цапаеву, поставившему спектакль, приглашающий людей поработать даже не мозгами — душой. А не в этом ли предназначение театра? Особенно сегодня — в мире масок и всевозможных расслоений. И повторим слова «Linkin Park — Numb» (сквозную композицию спектакля): «Я устал быть тем, кем ты хочешь, чтобы я был…» (даже если это обращение адресовано себе же). Не радость ли это — полюбить своего внутреннего Питера Пэна и позволить ему быть наравне с внутренними же Доктором Айболитом и Мальчишем-Кибальчишем? Душа большая — всем места хватит.
Ирма Крекнина
г. «Городской курьер», 2022 г., № 10 от 9 марта г.,